Начну я издалека, уж простите. Самый известный человек-невидимка в мировой литературе, безусловно, создан Уэллсом. По художественным достоинствам он заслуженно занимает первое место. Но он был далеко не первым. Кажется, первым невидимым литературным персонажем был Гиг, или Гигес. Во всяком случае, в версии событий, изложенной Платоном в диалоге «Государство» (кн.II), он нашел кольцо, дарующее невидимость:
У людей была бы полнейшая возможность, как я говорю, творить все что угодно, если бы у них была та способность, которой, как говорят, обладал некогда Гиг, сын Лида. Он был пастухом и батрачил у тогдашнего правителя Лидии; как-то раз, при проливном дожде и землетрясении, земля кое-где расселась и образовалась трещина в тех местах, где Гиг пас свое стадо. Заметив это, он из любопытства спустился в расселину и увидел там, как рассказывают, разные диковины, между прочим медного коня, полого и снабженного дверцами. Заглянув внутрь, он увидел мертвеца, с виду больше человеческого роста.e На мертвеце ничего не было, только на руке – золотой перстень. Гиг снял его и взял себе, а затем вылез наружу. Когда пришла пора пастухам собраться на сходку, как они обычно делали каждый месяц, чтобы отчитаться перед царем о состоянии стада, Гиг тоже отправился туда, а на руке у него был перстень. Так вот, когда он сидел среди пастухов, случилось ему повернуть перстень камнем к ладони, и чуть только это произошло, Гиг стал невидимкой, и сидевшие рядом с ним говорили о нем уже как об отсутствующем. Он подивился, нащупал снова перстень и повернул его камнем наружу, а чуть повернул, снова стал видимым. Заметив это, он начал пробовать, действительно ли перстень обладает таким свойством, и всякий раз получалось, что стоило только повернуть перстень камнем к ладони, Гиг делался невидимым, когда же он поворачивал его камнем наружу – видимым. Поняв это, он сразу повел дело так, чтобы попасть в число вестников, окружавших царя. А получив к царю доступ, Гиг совратил его жену, вместе с ней напал на него, убил и захватил власть.
В XII веке кольцо невидимости использовал в сюжете поэмы «Ивэйн, или рыцарь со львом» Кретьен де Труа:
Ивэйном, сударь, вы зоветесь,
Вы на свободу не прорветесь, —
Искать вас будут здесь и там,
Но повредить не смогут вам,
Пока на палец ваш надето
Волшебное колечко это».
И, поглядев ему в лицо,
Дала чудесное кольцо
Девица нашему герою.
Как будто дерево корою
Невидимостью облечен.
Счастливец тот, кому вручен
Подарок этот несравненный.
С таким колечком рыцарь пленный
Незримый для враждебных глаз
Пожалуй, был свободней нас.
Гном Миме из германских саг изготовил волшебный шлем, Тарнхельм, наделенный свойством сообщать невидимость, но мастера убил другой гном, Альбрих, воспользовавшийся шлемом в своих корыстных целях. Этот сюжет развил в девятнадцатом веке Рихард Вагнер в зануднейшей опере «Золото Рейна» (1854):
Den hehlenden Helm ersann ich mir selbst;
der sorglichste Schmied,
Mime, mußt' ihn mir schmieden:
schnell mich zu wandeln,
nach meinem Wunsch die Gestalt
mir zu tauschen, taugt der Helm.
Niemand sieht mich, wenn er mich sucht;
doch überall bin ich, geborgen dem Blick.Придумал я сам спасительный шлем;
искусный кузнец,
Миме, вещь эту сделал.
В шлеме волшебном
в миг превращаться
в любое созданье я могу.
Здесь и там я, — всюду всегда;
меня же не видно нигде никому.
Если же забыть об этой навязчивой идее кольца и поискать среди более научной фантастики, то невидимость, видимо, впервые появляется в 1833 году в трехтомнике Джеймса Далтона «Невидимый джентльмен» (The Invisible Gentleman) (уточню, что слово трехтомник здесь означает не столько размер произведения, сколько жанр — three-decker novel). К сожалению, об этой книге я практически ничего не знаю. После этого в 1859 году выходит рассказ Фиц-Джеймса О'Брайана «Что это было? Загадка» (What Was It? A Mystery), который уже можно смело причислить к научной фантастике. В нем, однако, речь шла не о невидимом человеке, а о нечеловеческих невидимых существах.
Наконец, в 1881 году Эдвард Пейдж Митчелл выпускает «Хрустального человека» (The Crystal Man, audiobook), первое произведение, где человек становится невидимым с помощью научных (ну, относительно :)) средств. За 16 лет до Уэллса автор рассказывает историю некоего Стивена Флэка, ассистента профессора Фрёликера. Профессор проверял на Флэке свое средство сделать человека невидимым, но на радостях умер, оставив Флэка невидимкой. Еще нужно отметить рассказ «Орля» Ги де Мопассана, написанный в 1887 году, в котором герой встречает загадочное невидимое существо. В 1893 году вышла прелестная по оригинальности «Проклятая тварь» Амброза Бирса:
На обоих концах солнечного спектра химик может обнаружить то, что известно под именем актинических лучей. Это тоже цвета-лучи, неотделимо входящие в состав видимого света, которые мы не можем различить. Человеческий глаз несовершенный инструмент; его диапазон – всего несколько октав «хроматической гаммы». Я не сошел с ума; есть цвета, которые мы не можем видеть.
И да поможет мне бог! Проклятая тварь как раз такого цвета
В 1897 году были написаны сразу две книги о невидимках — сам великий «Человек-невидимка» Герберта Уэллса и «Тайна Вильгельма Шторица» Жюля Верна. Правда, «Вильгельм Шториц» отслатся неопубликованным до 1910 года, когда его переработал и издал сын автора, Мишель Верн. Уэллсовский же «Человек-невидимка», судя по всему, стал первой книгой о невидимом человеке, изданной на русском языке (первый перевод Вейса вышел в 1910 году).
После этого был еще «Убийца-невидимка» Филипа Уайли (1931). Как написано в одной рецензии, эта книга могла бы называться «Человек-невидимка-наркоман». Представьте себе Гриффина, которого не удалось вовремя остановить и который терроризирует весь мир. В отличие от «Хрустального человека», здесь невидимкой становится сам изобретатель, а удержать его пытаются его ассистенты:
“Invisible!” This time he shouted. “Invisible even as I will become!
“You!”
“I! I have made a growing plant invisible. Step by step I shall study and build up the process until I can apply it to myself. There will come a day when this ugly carcass of mine will vanish into thin air and then, like God himself, I shall go out into the world and work my way. Taking what I require, listening to everything secret and private, conferences, discussions, plots — knowing all — omnipresent, and hence omnipotent. I’ll build my kingdom by my knowledge. I’ll use it ruthlessly — to blackmail, to command. And after that I’ll shape the world to my own plan. When I die — in some spot where no one will find the tangible, unseeable remains of me — the world will be ten thousand times a better place — against its will — and I will have done that.”
Из советских произведений я нашел только «Мимикрин доктора Ильичёва», написанный Николаем Томаном в 1939 году. Здесь советские ученые создают краску, приобретающую цвет окружающей местности:
— То, что природа нас обошла — это факт, — ответил Гущин, — но раз мы, саперы, занимаемся маскировкой, значит в мимикрии у людей тоже есть потребность...
— Золотые слова! — засмеялся Бахтадзе. — Наверное, доктор Ильичев был с вами одного мнения, так как он твердо решил исправить оплошность природы. После долгих исследований он получил краску, не имеющую абсолютно никакого цвета, но обладающую способностью мгновенно окрашиваться в цвет местности. Так что в этом отношении он даже перещеголял природу. Наш Аргус может это засвидетельствовать. По некоторому сходству краски с мимикрией животных Ильичев и назвал ее мимикрином.
Несмотря на политико-идеологическую предопределенность и очень слабую задумку (автору было всего 28 лет), книжка написана неплохо. Впрочем, эпизоды вроде приведенного ниже, неизменно приводят в хорошее настроение:
Гущин и Майзлин долго возились с мотором. В темноте не было видно, что они делают.
— Что у вас там такое? — нетерпеливо спросил Каширин.
Он нагнулся и стал помогать запустить мотор. Прошло более пяти минут.
— Оставьте, товарищи, — сказал Гроздев. — Ничего из этого не выйдет. Взгляните на радиометр.
Инженер показал разведчикам маленький прибор, похожий на карманные часы. На его голубом эбонитовом циферблате мелко дрожала тонкая светящаяся стрелка.
— Это значит, — сказал Гроздев, — что со стороны польской границы действуют радиоволны, выводящие из строя наши моторы. Товарищ Каширин, займитесь определением длины этих волн.
Было еще много других произведений (см. статью Invisibility в Энциклопедии НФ), но мы удаляемся от интересующей нас эпохи début de siècle.
Так вот. В большинстве произведений, как мы видим, невидимость прочно ассоциируется с преступлениями и моральной нечистоплотностью: Гигес в «Государстве» Платона, Альбрих из «Золота Рейна», «убийца-невидимка» у Уайли, Вильгельм Шториц в Жюля Верна, сам Гриффин у Уэллса (примечательное исключение — книга Николая Томана, советская фантастика неизменно оптимистична). Я однажды в шутку предложил друзьям придумать способ, как можно было бы зарабатывать на жизнь с помощью способности к телепортации, ограничив их выбор двумя условиями: все должно быть законно, поэтому ни воровства, ни контрабанды (хотя я не назвал бы это преступлением, но суд все-таки грозит); и никто не должен узнать об этой способности, а то ведь вполне можно оказаться на положении подопытного кролика или даже просто быть убитым для профилактики. К сожалению, не нашел я в архивах этой переписки, но, по-моему, никаких конструктивных предложений не было. Пришлось с сожалением отказаться от перспективной бизнес-идеи. Похоже, что сверхъестественные способности тесно связаны с моральным обликом.
Еще одно подтверждение тому можно найти в детской книжке «Волшебные бутылки» Розалии Амусиной. Там дети получают в свое распоряжение опытный образец изделия сто восемьдесят семь бис, то есть, попросту говоря, шапки-невидимки. Советские ученые предвидели возникновение этических проблем у невидимых людей и встроили в изделие моральный ограничитель:
Как только человек надевает на себя «невидимку, ему начинает казаться, что он всё может, как в сказке. Он думает, что он уже маг и волшебник и ему всё дозволено… И вот тут-то, если человек забылся, переступил границы, вмешивается ограничитель, и владелец «невидимки» становится частично видимым.
Этот ограничитель и помог детям в книжке остаться честными, хотя соблазнов у них было немало.
А теперь, собственно, то произведение, которое меня и сподвигло на это долгое вступление. »Господин Ничто, или Необыкновенные похождения человека-невидимки» небезызвестного автора приключенческих романов Луи Анри Буссенара. Боюсь только, что сегодня уже не успею написать... Закончу завтра :)
No comments:
Post a Comment