Я слышал, что этот автор специализируется на очень необычном жанре — он пишет детективы, в которых сюжет вращается вокруг экономически-бухгалтерских тем. Мне это не очень интересно, но «Зеленый король» захватил меня своим началом. В мае 1945 года американские войска освобождают концлагерь Маутхаузен и находят в нем яму с телами только что убитых людей. Один из них, семнадцатилетний мальчишка по имени Реб, чудом оказывается живым. Американцы его выхаживают, он оказывается очень интеллигентным пареньком, читает Верлена и Монтеня, говорит на нескольких языках. Но у него есть небольшая странность, он время от времени пропадает. Как выясняется, он разыскивает эсэсовцев из концлагеря. Особенно одного из них. В конце концов мальчик расстается со своими освободителями, отправляется в Италию, оттуда в Израиль. Там Реб становится бойцом организации «Накам» («Месть»), которая ставить целью месть фашистам и немцам за Холокост. Он разыскивает своих врагов по всей Европе, Северной Африке, потом отправляется в Южную Америку, где умудрился в одиночку пройти тысячи километров по джунглям. Разумеется, не просто так, а в поисках фашистов. Уехав из Южной Америки, Реб попадает в Нью-Йорк. Это происходит примерно в конце первой трети романа.
И тут начинается совершенно другая книга. То есть, абсолютно другая, не имеющая с первой ничего общего, кроме имен главных героев. Это перемена настолько неожиданна, я бы даже сказал, нелепа, что я все еще пытался читать дальше. Попав в Нью-Йорк, Реб основывает компанию по доставке газет, берет под залог фирмы кредиты, которые использует для авансовых выплат за недвижимость, которую закладывает, чтобы взять кредит, чтобы купить что-то там еще, что можно заложить и так далее, и тому подобное. За месяц он создает 59 разных компаний, умудряясь держать в голове их сложные взаимоотношения. Причем собственных денег во все это дело он не вложил ни цента, потому что у него их просто не было:
Если попытаться распутать этот поразительный клубок опционов, обменов, трансфертов и других всевозможных сделок, задуманных Климродом в это время, то мы насчитаем не менее тридцати девяти опционов — одни были осуществлены в несколько дней, другие ждали своей очереди в течение многих месяцев. Сеттиньязу так и не удалось определить точную сумму вложенных капиталов; переплетение всех этих банков, финансовых учреждений и фирм таково, что потребовалась бы тщательная работа целой армии экспертов в течение года, чтобы хоть как-то в этом разобраться. Более того. Восемьдесят из ста основанных им компаний, которые служили связующим звеном, были ликвидированы, а их активы переданы оффшорным банкам[40] и исчезли в хитросплетении поддельных банковских счетов. Ясно одно: Реб Климрод начал всего с двумястами тридцатью пятью тысячами долларов, которые ему ссудил банк Нью-Джерси благодаря посредничеству Эби Левина. Все остальное время он оперировал, реинвестируя свои собственные прибыли. Не пользуясь наличными деньгами, что поступали от других его предприятий, заработавших на полную мощность. Возможно, это было определенным кокетством с его стороны или же преднамеренным желанием сохранить непреодолимые перегородки между этой потрясающей финансовой спекуляцией с недвижимостью и остальными своими начинаниями…
Он широко пользовался банковским кредитом. Для этого у Реба были все возможности: эта операция свела его с ключевыми фигурами крупнейших банков на Восточном побережье. С отдельными из них он завязывал дружеские отношения, например с Дэвидом Феллоузом, который оставался его близким, хотя очень скромным другом до конца.
Раскрыты многочисленные случаи, когда для приобретения чего-то у банка он использовал деньги этого банка, занятые какой-нибудь из компаний Реба.
Все операции носили вполне законный характер. Министерство финансов США в 1952 году подвергло строгому разбору деятельность Диего Хааса: не было обнаружено ничего предосудительного, все было в полном порядке. Сам Реб никогда не был объектом ни единой проверки. И по вполне понятной причине — ни его фамилия, ни его подпись нигде не фигурируют.
Я продрался еще через одну треть книги, в течение которой Реб стал владельцем громадного нефтеналивного флота, теле- и радиостанций, сети супермаркетов и четырех сетей ресторанов. Вот образец стиля, которым вся эта муть написана:
— Это крайне просто, — увещевал Реб сотрудников банка «Хант Манхэттен». — Вы хотите продать за десять миллионов вашу часть земельного участка на Уолл-Стрит. Вы предоставили мне опцион, и я оплачу его тем быстрее, чем скорее у меня появится нужная сумма. Мы в некотором роде союзники. Я уже выкупил часть Икаботта. Остается лишь доля Брю. Я предпринял меры с целью выкупа ста тридцати пяти тысяч акций его фирмы. По семьдесят пять долларов за штуку. Это мне обойдется в двенадцать или тринадцать миллионов, включая накладные расходы и комиссионные. Я мог бы получить эти деньги в другом банке, но я не простил бы себе, что лишаю вас своей клиентуры. Вы мне всегда оказывали неоценимые услуги.
Они считали, что он уже обнаглел до чертиков. Но промолчали. Поинтересовались, сколько ему требуется денег, и он ответил, что сможет набрать миллиона три, не больше.
Он улыбнулся:
— Остается еще десять. Вы мне дадите их взаймы, но не все сразу, а по мере того, как я буду выкупать акции.
— И чем вы собираетесь гарантировать возврат требуемой вами суммы? — поинтересовались они. Он объяснил:
— Я беру на себя обязательство погасить в вашу пользу каждую выкупленную мной у Брю акцию. И, разумеется, я кладу на хранение в ваш банк на три миллиона акций, которые я купил или выкуплю в ближайшие дни. Под залог.
Он всплеснул своими длинными, худыми руками, как бы упреждая всякие возражения:
— Знаю, вы мне скажете, что если мне не удастся захватить контрольный пакет акций Брю, то есть если я не достигну квоты в две трети, те акции, которые я куплю за семьдесят пять долларов за штуку, немедленно понизятся в цене до пятидесяти с небольшим. Но вы ничем не рискуете. Возьмем один пример: предположим, что я приобретаю лишь сто десять тысяч из ста тридцати пяти тысяч акций, которые мне необходимы, и моя операция провалится. Акции падают до пятидесяти долларов с небольшим. Но что окажется в ваших сейфах? Вы будете финансировать покупку лишь восьмидесяти тысяч этих акций. То есть уплатите шесть миллионов. Их стоимость теперь будет равняться — предположим (это вполне вероятно), что акции упадут в цене до пятидесяти пяти долларов за штуку — четырем миллионам ста двадцати пяти тысячам. Но у вас лежат мои три миллиона, разве нет?
Они с лихвой покроют разницу. Вы ничем не рискуете. Кроме того… — Из холщовой сумки он извлек копию письма: — Кроме того, я нашел покупателя дома № 40 на Уолл-Стрит. Это — «Urban Insurance Life». Вот письмо, в котором они дают гарантии приобрести дом сразу же, как только я стану его владельцем. Мне хотелось бы скорее получить ответ. Фирма, которой руководят мистер Хазендорф и мистер Хаас, уже приобрела акции более чем на два миллиона. То есть тридцать тысяч штук. И торги на аукционе не за горами, время поджимает.
Здесь мне стало совсем тошно от фьючерсов и опционов, я потерял надежду, что сюжет когда-либо еще вернется к охоте на эсэсовцев, и плюнул на эту книжку, на этого автора и на весь жанр экономического детектива заодно.
No comments:
Post a Comment